С границы в кармане с чекою в руке, мне чайки здесь запели на знакомом языке - я отходил спокойно, не прятался - не вор, колёсами печально в небо смотрит круизёр. Когда туман растаял и проныла луна, со смены не вернулась молодая жена. Вода отравится, погаснет свет, утихнет звук, к тебе я больше не вернусь, ты мне теперь не друг. Уходим, уходим, уходим, наступят времена почище, бьётся родная, в экстазе пылая, Владивосток-2000. В объятьях полупьяных женщин гибли моряки, тельняшки рвали и кололи прямо на груди: мне сердце остановится, не будет слышен стук, ты свой последний танец танцевал уже без рук, быть может, откопают через тысячу лет в фантиках жвачки и осколках монет, где вылизан весь берег, не дошёл до волны, где рельсы вылезали из кармана страны. Уходим, уходим, уходим, наступят времена почище, бьётся родная, в экстазе пылая, Владивосток-2000. Уходим, уходим, уходим, наступят времена почище, бьётся родная, в экстазе пылая, Владивосток-2000. Уходим, уходим, уходим, наступят времена почище, бьётся родная, в экстазе пылая, Владивосток-2000. Уходим, уходим, уходим, наступят времена почище, бьётся родная, в экстазе пылая, Владивосток-2000. Уходим, уходим, уходим, наступят времена почище, бьётся родная, в экстазе пылая, Владивосток-2000. Уходим, уходим, уходим, наступят времена почище, бьётся родная, в экстазе пылая, Владивосток-2000. Уходим, уходим... Уходим, уходим, уходим...